Роскошная Анастасия

Вопрос происхождения и самоидентификации, наверное, один из самых главных в жизни. И когда меня спрашивают: «Кто ты по национальности?» — а спрашивают часто, — я отвечаю: «Русская. Россиянка». И это автоматически означает симбиоз самых разных кровей. А монгольские скулы и раскосые глаза — так ведь двести с лишним лет татаро-монгольского ига.

И еще это, пожалуй, единственно возможный ответ, когда не можешь проследить родословную дальше третьего колена. А в нашей стране, в силу понятных исторических причин, таких — подавляющее большинство. До определенного момента мои старики (и дед, и бабушка) вообще не особо рассказывали о том, кто они и откуда. Потому что оба считались неблагонадежными. Дед репрессирован, бабушка — раскулачена. Бабуля рассказывала, что когда их ночью пришли раскулачивать, ее мама бросилась сжигать семейный фотоальбом — ведь прадед служил в царской армии. И если б увидели его армейские фото, всю семью бы просто расстреляли. Да и вообще в том альбоме было еще много чего! Мой отец потом пытался составить семейное древо, даже посещал архив. Но все так и осталось на уровне семейных легенд.

Вопрос о том, какая в тебе течет кровь — европейская или азиатская — возникает в определенном возрасте. Когда на стойке регистрации на рейс «Эль-Аль» у тебя спрашивают синий паспорт, в Турции заговаривают по-турецки, в Иордании — по-арабски. Когда новый знакомый задает вопрос: «Кто ты по национальности?», и когда начинаешь замечать за собой неуловимые детали, которые будто вшиты в ДНК. Таких деталей очень много. Например, в Европе тебе комфортно, а в Азии ты — дома! Если слово «азиат» употребляется, как синоним слова «дикарь», для тебя это — личное оскорбление. У тебя откуда-то появляются устойчивые представления об этике и эстетике, о том, какой должна быть одежда, еда, и ты совершенно точно знаешь, как варить настоящий кофе, на медленном огне, с шафраном и маленьким кусочком сахара. «Куда ты пойдешь — на Запад или Восток?» Для меня ответ на этот вопрос очевиден.

Сейчас, на фоне всего, что происходит в мире, опять обострилось это цивилизационное противостояние между Востоком и Западом. И опять все дискутируют на тему: Россия — это Европа или Азия? Я все чаще вспоминаю Блока: «Да! Скифы мы. Да! Азиаты мы. С раскосыми и жадными очами…» По моему глубокому убеждению, мы все — азиаты. И это маниакальное насаждение всего европейского у нас трансформируется в какие-то уродливые формы. Причем не факт, что это «европейское» изначально не было уродливым. Я говорю о всяких модных на западе веяниях, которые, в моей, азиатской голове не укладываются. Речь не о традиционных «европейских ценностях». Хотя мне всегда было не понятно, почему европейцы узурпировали право на эти ценности? Эти ценности никогда не были сугубо европейскими. Скорее, общечеловеческими.

Возвращаясь, к вопросу происхождения. Я — стопроцентный азиат. С весьма патриархальными представлениями о том, каким должно быть общество, отношения в семье. И о том, что семью, как институт, нельзя ставить под сомнение!

Я занимаюсь телевизионной журналистикой и ювелирным искусством. Это стилизованные этнические украшения. Естественно, восточные. Изначально я занималась только телевидением, и 12 лет назад у меня были какие-то несусветные амбиции, мне хотелось денег и известности, и казалось, что телевидение — самый короткий путь. Но потом я повзрослела и поняла, что известность и деньги — это не самоцель. Жизнь ведь — процесс. И этот процесс должен быть в радость, а не превращаться в каждодневный угрюмый подвиг. Значит, нужно заниматься только тем, что искренне любишь. Поэтому сейчас я официально на телевидении не работаю и просто занимаюсь телевизионными проектами, которые мне интересны. Никакой «желтухи», никаких экспертиз ДНК на отцовство, ничего, что вызывает внутреннюю агрессию.

Украшения — это, в первую очередь, моя страсть. В какой-то момент мне вдруг на физическом уровне захотелось это делать. Хотя я ничего не понимала в этом, совершенно ничего не умела. Нашла какие-то курсы, отучилась. Хотя «учеба» — громко сказано. Начала разбирать и снова собирать чужие украшения, чтоб понять принципы, крепежи и все остальное. В каждом путешествии пропадала в антикварных лавках, на базарах, скупала украшения, ходила по музеям.

Сейчас я счастлива видеть свои украшения на людях. Cначала я получаю удовольствие, когда их делаю. Потом я получаю удовольствие, когда я вижу человека в своих украшениях, и вижу, что он счастлив — тогда и я счастлива. Румея в переводе с арабского означает «гранат», это глобальный символ в восточной культуре. Символ счастья, благополучия, гармонии, и символ достатка, и символ любви; универсальный символ всего на свете. Он присутствует в очень многих культурах на Южном Кавказе, на Ближнем Востоке, поэтому я выбрала такое название и, кстати, на него очень реагируют. Написала одна очень красивая девочка-азербайджанка: «Мое имя Надира. С азербайджанского — „гранат“. Это знак!»

Я понимаю, что эти украшения не для всех. Они будто встречаются с людьми, ради которых были созданы. И никогда не повторяются.

В нашей стране в силу определенных причин существует предвзятое отношение к бижутерии, даже если речь о натуральных камнях. Если не золото, и не серебро — значит не стоит внимания. В арабских странах все по-другому. Ты идешь по какой-нибудь старой улице, заходишь в антикварную лавку и находишь там совершенно потрясающие вещи, пускай не из драгоценного металла. Но ты понимаешь, что в этом украшении есть душа. Оно было сделано вручную много-много лет назад дедушкой владельца этой антикварной лавки, и вот оно, по-прежнему здесь. Это больше, чем украшение.

Я не позволяю себе излишней откровенности в одежде. Это может показаться мелочью — какая разница, кто как одевается? Но для меня это важно. Я не могу позволить себе короткие юбки, глубокие вырезы. И причины — исключительно эмоциональные, меня просто страшно ломает. Пляж или фотосессия для рекламы украшений — это одно. Но в повседневной жизни мне сложно даже сарафан с открытыми плечами надеть, я долго себя уговариваю и инстинктивно пытаюсь прикрыться. Некоторые подружки говорят: «Ты такая закрытая — под горло, ты же должна себя показывать, надо себя продавать». У меня почему-то внутри не то, чтобы протест, но я понимаю, что откровенная одежда не делает женщину более сексуальной или желанной, скорее, доступной. 

Раньше мне казалось, что у меня просто слишком много комплексов. Но однажды произошел интересный эпизод, когда я поняла, что все-таки нужно доверять своему внутреннему голосу. Я познакомилась с одним очень интересным мужчиной, и, поскольку он был очень состоятельным, на него постоянно велась «охота». Не испытывал он дефицита женского внимания. Так вот, совершенно неожиданно для меня, он начал за мной ухаживать и как-то сказал такую фразу: «Ты знаешь, что больше всего подкупает? Когда женщина, которой есть что показать, не показывает ничего. Это значит, что она — не для всех, а для одного мужчины. И тогда очень хочется стать тем одним!» 

Я запомнила эту фразу на всю жизнь. И интуитивно чувствую, что это правильно. Ты создана не для всех, ты создана только для одного. Это не значит, что у тебя на протяжении жизни только одни отношения. Двести, даже сто лет назад, это было возможно. Но все мы живем в социуме, наше общество со временем меняется, и мы — вместе с ним. У тебя возникает один роман, другой. Одни отношения разваливаются по каким-то причинам, начинаются другие. Но внутри этих отношений — ты существуешь только для одного. И это всегда вопрос уважения к своему мужчине. 

Восточность, наверное, еще проявляется в эмпатии. По крайней мере, я стараюсь развивать в себе принятие, в том числе, в отношениях с мужчиной. Я не считаю, что отношения или построение семьи — это вечная война полов. Зачем воевать? Понятно, что мы изначально разные. Мы созданы разными, чтобы дополнять друг друга, а не воевать и переделывать. Об этом написано и в Библии, и в Коране. Я не позволю себе, например, никогда не то что противоречить, но вести себя неуважительно по отношению к своему мужчине, не говоря уже о том, чтоб выяснять отношения на людях. К сожалению, часто приходится наблюдать, как девочки зачем-то начинают соревноваться с мальчиками: кто сильнее, умнее, главнее в паре. Со стороны это выглядит глупо, нелепо. А главное — не понятно, зачем ей, девочке, эта публичная маленькая победоносная война? Показать всем, какой у тебя мужчина дурак? Так это чья проблема? Его или твоя? Конечно, периодически возникают споры и непонимание, но решать это нужно наедине и дипломатично, из соображений мира, а не войны.

У меня в голове сразу возникают примеры этнических арабских семей, которые я видела в Иордании и Ливане. Когда находишься внутри семьи, изучая эту культуру семейных отношений изнутри, вдруг рушатся все стереотипы о положении восточной женщины, которые очень активно навязываются. Начинаешь понимать, что прозападные спикеры, идеологи, защитники так называемых «европейских» ценностей просто перевернули все с ног на голову. Все, что на Западе трактуется как неравенство и ущемление в правах, на Востоке воспринимается как защита женщины. Да, есть определенные правила, которые человеку с Запада не понятны. Но эти правила существуют для того, чтоб женщина была в безопасности, что могла себе позволить всегда оставаться женщиной, а не мужчиной или ломовой лошадью, чтоб ей не приходилось брать на себя чужие социальные обязанности. На примере одной из семей, я наблюдала, насколько трогательно и бережно папа — глава семьи, которому глубоко за шестьдесят, —относится к маме, которая родила ему пятерых детей и которой тоже уже глубоко за шестьдесят. И ты видишь, что между ними не просто какое-то уважение или привычка, а настоящая любовь. Во всех смыслах, какие только можно в это понятие вложить. Это и страсть, которая почему-то не угасла за все это время. Это невероятная бережность к жене и матери, будто она — хрустальный сосуд, который в любую секунду может разбиться. И ты понимаешь, что на самом деле в этой семье женщина делает погоду и делала ее всю жизнь. И она, по сути, тот цемент, который эту семью держит. Она — самый главный источник любви в этой семье. Она помогает мужчине любить ее, любить себя, любить ее, любить детей, независимо от того, сколько времени они провели вместе. 

Кстати, я потом спросила их сына на тему многоженства: «У тебя такой состоятельный папа, и он всю жизнь прожил с одной женщиной. Как так? Ведь он как раз мог бы себе позволить взять вторую жену, и даже третью». Мой друг лишь посмеялся, и сказал: «Он конечно мог, но мама была бы против». Меня это потрясло! Эта типичная восточная женщина, такая ущемленная в правах, четко выполняя социальные функции женщины, не влезая в мужскую шкуру, создала собственную вселенную, где все крутится вокруг нее. Причем крутится добровольно! По любви. Она ничего никому не диктует, но без нее не принимаются решения. 

Мне кажется, чтобы женщина была абсолютно счастлива, она должна понять, что не просто так она явилась в этот мир женщиной. Не надо пытаться брать на себя чужие функции, пытаться быть кем-то другим, не нужно выполнять мужские роли.

В глобальном смысле речь идет о гармонии. А для счастья — это условие номер один. В результате моих путешествий по Ближнему Востоку и другим азиатским регионам у меня сложилось такое ощущение, что эти люди живут в гораздо большей гармонии с собой, нежели те, которых я видела в Европе и в Штатах. Когда люди начинают перекраивать свое божественное предназначение, отрицать свою сущность, переворачивать очевидные истины с ног на голову, все это заканчивается безумием «Фемен», карикатурами на пророков, воспеванием всего самого грязного, что есть в человеке, а в итоге — падение в адскую рептильность. Но это уже не про людей, а про что-то другое. 

На Востоке я вижу, что люди в большем согласии с собой и с Богом. Наверное, общение с Богом пять раз в день о чем-то говорит. Для этих людей поход в мечеть или в церковь — на Ближнем Востоке много христиан — не подвиг и не повинность, которую они должны нести ежедневно — они делают это искренне.

Не буду оригинальна — я перечитала практически всего Омара Хайяма и очень много Саади, очень люблю Джалаладина Руми. После того, как я побывала на его могиле, начала зачитываться. Это высшее искусство — в четырех или даже двух строчках заключить какую-то глобальную истину. Как у Руми: «Сколь мало мы знаний о людях имеем, столь часто дивимся драконам и змеям».

Из современных мне очень нравится Анита Амирезвани — иранская писательница. Тоже зачитывалась ею, она пишет, в основном, о том времени, когда существовала Великая Персидская империя со столицей в Исфахане.

Совершенно потрясающая писательница — Марина Ахметова, журналистка, которая прошла обе Чечни в качестве репортера. Ее книга «Дневник смертницы» — мое самое большое литературное потрясение за последние два года. Это, наверное, первая книга за много-много лет, над которой я просто рыдала, совершенно неожиданно для себя самой. Когда я взяла эту книгу в руки, само слово «смертница» вызывало во мне ужас и полное отрицание. Мы все прекрасно помним, что происходило в Москве в 2000-х — все эти ужасные, нечеловеческие теракты. Это невозможно принять, и язык никогда не повернется назвать тех, кто совершает такое, людьми. Книга Марины Ахмедовой не изменила моего отношения к этим девочкам, которые надевают на себя убийственные пояса, но я задумалась, почему они это делают, это было попыткой понять. Признаюсь, безрезультатной — этого я не пойму никогда. 

Солевые ванны — если это делаеть регулярно, то исчезают проблемы с кожей. Только соли должно быть много — не щепотка и не соляная бомбочка, минимум три килограмма на 15 литров воды и очень горячая вода, потому что соль моментально забирает тепло.

И, конечно же, масла. Вообще процесс приготовления ванны, мне кажется, это очень важно. Целый ритуал — все равно, что приготовить суп. Примерно так же я готовлю себе ванну каждый день. Составляю композицию эфирных масел, в зависимости от того, какого эффекта хочу добиться. Самые любимые масла — апельсиновое, пачули и бергамот. Смешиваешь масла с мыльной пеной, добавляешь в ванну вместе с солью. Все это безумно благоухает, и после такой ванны ощущение, будто заново родилась. 

Масло для волос, естественно — я чаще всего пользуюсь знаменитой амлой.
Самодельные скрабы. В основе те же масла, плюс молотый кофе или та же соль. Или засахаренный мед. 

Масло лимонника для ногтей. Почему-то оно не очень распространенно у нас, но я на личном опыте убедилась что это — средство номер один для крепких ногтей. 

Любая ароматика. Аромат для меня — это как одежда. У Патрика Зюскинда в «Парфюмере» есть такая замечательная фраза: «Аромат — родной брат дыхания». Это чистая правда. Наверное, мы реагируем на ароматы даже больше, чем нам кажется. И, кстати говоря, вся ближневосточная парфюмерная индустрия выпускает какие-то совершенно потрясающие запахи, от которых я просто дурею. Их ни с чем не спутаешь! Мне кажется, что с помощью этого аромата можно регулировать не только свое настроение, но и настроение окружающих людей.

Важно окружить себя красивыми вещами. Красота ведь вызывает невероятно мощные энергетические вибрации внутри. Если вы разочарованы, опустошены, вам просто необходимо снова наполнить себя тем светом, на который, как мотыльки, будут слетаться люди и события. Я стараюсь ходить по местам, которые доставляют мне эстетическое наслаждение. Красивые вещи, картины, запахи, красивые дома (или хотя бы их фотографии). Я очень люблю марокканскую архитектуру, она меня наполняет. Происходит диалог между тем, что вижу, и тем, что находится внутри и, таким образом, внутри создается гармония. Но не обязательно ехать в Марокко. Можно просто взять в руки альбом по искусству Марокко. То есть, мне кажется, самое главное для женщины в любом состоянии — неважно в депрессии, не в депрессии — чтобы внутри постоянно была гармония, согласие с собой, и тогда проблемы будут решаться сами собой. 

И, конечно, я делаю украшения, потому что мелкая моторика выводит меня из любого депрессивного состояния. Может быть, это от общения с камнями; я не знаю, правда это или нет, что камни живые и несут в себе очень правильную энергетику. В общем, я стараюсь смотреть на красивые вещи, я стараюсь делать красивые вещи и каждый день говорю себе, что любую ситуацию стоит воспринимать как этап, который нужно было пройти.

Есть любимый ливанский ресторан. Его очень трудно найти, называется «Кампус». Мимо него можно пройти и просто не заметить, если ты не знаешь, что «Кампус» — это один из центральных районов Бейрута. Ресторан открыли ливанцы и сирийцы. И всякий раз, когда я туда прихожу, я оказываюсь в своем любимом Бейруте — потрясающе красиво, комфортно, гармонично и вкусно. И это единственное место в Москве, где делают настоящий мутаббаль, табули и настоящий арабский кофе!
Я бы всем советовала съездить в Бахчисарай и посетить мечеть 16 века. Она очень аскетичная, очень простая, без роскошных росписей и интерьеров, старая, но какая-то очень особенная. Когда я приехала в Бахчисарай, там случилась чудесная история. Я крутилась вокруг мечети и никак не решалась войти. Но вышел имам и говорит: «Заходи!» Она находится на территории Бахчисарайского дворца — старая ханская мечеть, которая обычно закрыта, но по каким-то особенным случаям ее открывают и можно зайти, там посидеть. 

Кстати, по поводу Крыма в целом, тем, кто там не был, очень хотела бы посоветовать туда съездить, потому что, по моим ощущениям, это одно из немногих мест на планете, где абсолютно гармонично существуют две разные культуры и ощущение возникает такое, что они просто слиты вместе — православный мир с мусульманским миром — нераздельно. И это удивительное ощущение. 

Если будете в Ливане, обязательно поезжайте в Баальбек. Там фантастическая золотая мечеть. Ее видно, когда подъезжаешь к городу, потому что она вся сверкает. Тоже потрясающей красоты место, внутри совершенно сказочное убранство, будто попадаешь во дворец.

Гробница Джелаладина Руми в Конье, Турция, — это тоже потрясающее место, особенно для мусульман. Там под хрустальным колпаком лежит кусочек бороды Пророка. Какое-то совершенно особенное место — суфийское. Туда съезжаются паломники со всего мира. Там лежат какие-то старые-старые Кораны чуть ли не 12 века.